1986. Прорыв
3. Лето, фестиваль и "Разлука"
 Последняя отчаянная попытка зацепиться за цирковую
тенденцию была предпринята на Первом свердловском рок-фестивале, 20
июня 86 года, попытка масштабная и во многом интересная. Были подключены
архитектурные друзья, раскрашена и разукрашена вся сцена, перед началом
выступления занавес закрыли, по авансцене бродили люди в странных
костюмах, зал волновался. Пронесли плакат "Добро пожаловать!"
- и опять унесли... В зале посвистывали, на местах Агап с Шахриным
затянули "Светит месяц, светит ясный..." Песню подхватили,
попели, публика сама занималась "предконцертной подготовкой."
После некоторых мытарств занавес разъехался, на сцену растянутую бумагу
"вломились" Бубу и Уму, сквозь расписанные под коверных,
в бодренькой раскраски костюмчиках. За музыкантами выписывали странные
"па" Корнет и Терри, два толстячка, старинные архитектурные
приятели. И поехало...
Концерты проходят в ДК им. Свердлова, аппаратуру везли со всей области,
времени на репетиции и настройку катастрофически не хватало - использовались
даже ночные часы. НП выступал в дневном концерте третьего дня.
Во время фестиваля помимо собственной программы Слава и Дима аккомпанировали
Насте, играли в составе группы Егора Белкина (где Умецкий был бас-гитаристом,
а Бутусов - бэк-вокалистом и ... танцором), участвовали в хеви-металлическом
"Стэпе".
 "Среди остальных участников фестиваля NP
выделялся своим единством: они едва ли не вдесетяром вы-лезали, -падывали,
-карабкивались из витиного "Жигуленка". Общество их напоминало
яркую движущуюся модель какой-нибудь молекулы, где все сверкало и
кружилось: глаза и улыбки, клипсы и пряжки на туфлях, медь саксофона
и накладки на гитарах..." (воспоминания Александра Калужского)
Под звуки очередного прощания с Америкой, наусы стали пускать в зал
бумажные самолетики, на сцену взбегали рокеры, в финале собрался сборный
хор музыкантов рок- клуба, он и пел "Гуд бай, Америка, о-о-о!.."
Был почти триумф, было ощущение рок-н- ролльного братства, но все
равно ребята уходили с концерта какие-то нервные. Больше в клоунском
виде "Нау" на сцене не показывался. Следующий их концерт
состоялся пятого сентября того же 86 года, и впервые перед публикой
появились малоподвижные фигуры в псевдовоенной, псевдогусарской, псевдоорденоносной
униформе.
Впрочем, в некотором смысле Слава так и не изменил образу клоуна,
просто из Белого обратился в Черного, если такое возможно... И только
много позднее, когда из песен окончательно исчезли всплески черноватого
юмора, Бутусов окончательно стал рок-звездой. Или не окончательно?..
Как бы то ни было, выступление на фестивале прошло удачно, наусов
хвалили. На следующий день Слава с Димой в последний раз выступили
в качестве вокалиста и, соответственно, басиста группы "Степ",
которой руководил Женя Димов, экс-"Трек". "Рубились"
страшно, Слава восседал на помосте в неимоверных лохмотьях и с микрофоном
в руках, пел по бумажке, поскольку тексты не выучил, что в зале воспринято
было как оригинальность. Зато пел от души, то есть голос сорвал к
середине выступления, дальше хрипел, визжал, задыхался.
 Через месяц в клубе Архитектурного института,
где Андрей Макаров исполнял функции директора, сели на запись. Трудились
весело, портвейно, опять ездили по кабакам к концу пьянки, заимствовали
у кабацких музыкантов клавиши, поутру ходили с кругами вокруг глаз.
Альбом пошел, материал весь был наигран, недоставало разве что обрамления,
которое появилось случайно.
В то лето посиделки чаще всего происходили на квартире Леши Балабанова,
начинающего киношника, а Балабанов любил, хотя и не умел, попеть,
и пел одну- единственную песню: "Разлука, ты разлука, чужая сторона..."
Остальные подтягивали, и после исполнения, эдак, двухсотого обросла
русская народная песня такими руладами, что явно просилась в вечность.
Тогда Диме и пришла идея: а не записать ли заодно и ее, и в альбоме
появилось название вкупе со знаменитым "Эпиграфом". Появилась
и еще одна известная песенка.
За два года до того, в 84-м, Илья Кормильцев в пижаме сидел по ночам
в подъезде, поскольку дома ему курить не позволялось, и писал на кусочках
бумаги тексты... Автор этих заметок тогда, холодной черненковской
зимой, прочитал два и с полной уверенностью сказал: "Илья, тебя
посадят..." В ответ Илья улыбался, но невесело, он никогда не
был героем. Тексты назывались "Скованные одной цепью" и
"Метод Станиславского". Впоследствии оба перешли к Бутусову,
и летом 86-го один стал песней. Второй потерялся. Автор до сих пор
считает, что второй был много лучше, но так всегда потом кажется...
Увы, Слава всегда не слишком осторожно обращался с бумажками, а Илья
никогда не оставлял черновиков...
 Четвертого августа состоялась премьера "Разлуки".
Скандал состоялся двумя днями позже, прибежал встрепанный президент
рок-клуба Коля Грахов: "Скованных" нельзя!" Опасения,
навещавшие "Нау" и раньше, благодаря которым, например,
строчка "За красным рассветом коричневый закат" благоразумно
окрасилась в розовый цвет, подтверждались. Начались судорожные переговоры,
в результате которых решено было альбом распространять без "Скованных".
Помогло недоразумение: одному из свердловских "магнитофонных"
людей об этом решении не сообщили, он и продолжал гнать запись целиком,
а когда недоразумение вскрылось, было, в общем-то, все равно. В деяниях
незадачливого писалы попытались искать состав злоумышленного преступления,
но не это важно. Важно другое: как рокеры ни боялись, власти не реагировали.
Одному Богу известно, почему все-таки в то, на демократию не слишком
жирное время, ни малейших гонений в отношении "Скованных"
так и не последовало. Хотя к выступлениям текст еще переписывали,
пытались что-то поправить...
Несколькими годами позже один из бывших партийных, человек грузный
и умный, случайно наткнулся на запись "Скованных", чутко
выслушал до конца, вздохнул и признался с виноватой улыбкой: "Как
они тогда смогли? До сих пор жутко становится." Как знать, быть
может, и их прокачало?
"Скованные одной цепью, связанные одной целью..."
Немного теории | Премьера песни
|