1986. Прорыв
4. Премьера песни
"А в августе мы подгадали, у всех отпуск
случился одновременно, у меня, у Димы, у Славы, а у Белкина вообще
отпуск пожизненный..." ( из интервью В.Комарова.) В жизни случались
не только концерты, записи и т.д., случались и поездки в Сочи. В качестве
лирических отступлений... В Сочах, например, ходили на концерт "Форума",
тогда страшно знаменитого, правда пить начинали с утра, до "Форума"
Слава не дотянул, Пифа повез его домой, а Белкин с Умецким затусовались
с музыкантами, так что их два раза выгоняли со стадиона, на котором
концерт проходил. И Пифа, наконец до стадиона добравшись, стал свидетелем
следующей картины: "Идет концерт, на трибуне стоит аппарат, музыканты
играют, а перед трибуной по гаревой дорожке идут пьяные Белкин с Умецким,
и тут навстречу капитан, который их уже два раза выводил и сказал,
что, мол, больше, чуваки, на глаза мне не попадайтесь... Страшно обрадовался:
"Попались, теперь я вас в ментовку сдам...." А Белкин, он
капитану в бубен как выписал на глазах у всего стадиона... На трибунах:
"Браво!" - фуражки в небо полетели... Они бежать в гримерку,
музыканты их спрятали. А капитан просто не ожидал такого поворота.
Менты все оцепили, стали искать, так что Диму с Егором музыканты вывезли
на полу в автобусе, под аппаратом. Потом мы два дня дома сидели, со
страху переодевались... Отдых был полноценный." Такой вот "рок-н-ролл
как норма жизни".
А пятого сентября на "Открытии сезона" в рок-клубе на сцену
впервые вышли ребята в милитаристском облачении, застыли у микрофонов
и "отдубасили" всем в общем-то знакомую наутилусовскую программу
под гробовое молчание зала. Только Слава время от времени зачем-то
руки над головой заламывал, а так - полная неподвижность, сдержанность,
мрачноватый сарказм... Зал будто изморозью покрылся, никто такого
не ждал, слишком привыкли к бесшабашным и веселым наусам. И как-то
сразу стало ясно, что группа наконец и окончательно случилась.
В октябре Леха Балабанов снимал подпольно фильм о "Белкине и
девочке-целочке" (это не название, а содержание). Было страшно
забавно, то сцена с панками, то "бардак" на квартире общей
знакомой; круче всех был Умецкий, восседал в ванной, погрузивши ноги
в горячую воду, и вел "антигорбачевскую агитацию": "Если
от недопоя ноги попарить минут пятнадцать, сто грамм внутри превращаются
в стакан! Только помни: главное - не перепарить!"
После съемок, разумеется, выезжали к тому же Лехе на квартиру, где
мероприятие продолжалось до утра. Там-то однажды и предложил Слава
спеть новую песню. Друзья согласились. Слава взял гитару и в довольно
непривычной для себя манере стал петь:
"Я пытался уйти от любви,
Я брал острую бритву и правил себя...
Я укрылся в подвале, я резал
Кожаные ремни, стянувшие слабую грудь...
Я хочу быть с тобой..."
Пел старательно, с чувством, по окончании установилась в комнате
продолжительная пауза, первым слово взял Белкин:
- Ну это полное г..но!
Слава несколько опешил, однако друзья поддержали вышеприведенное
мнение, и через полчаса выяснилось, что такой дерьмовой песни Слава
в жизни своей не писал... Еще через полчаса Слава надрался до такой
степени, что неоднократные попытки усадить его в такси и отправить
домой увенчались полным провалом, спал на кухне, под газовой плитой.
Как бы то ни было, Слава мнения друзей уважал, так что в результате
"дружеской пирушки с обсуждением" песня чуть было не отправилась
"в корзину". Только через полгода, 3 мая 1987 года, "Нау"
впервые решились сыграть эту песенку, при этом чувствовали себя как-то
неловко, робко интересовались у знакомых: "А тебе понравилось?.."
На сей раз почему-то всем и поголовно понравилось. А они почему-то
не очень уже всем верили...
Вернемся, однако назад, в 86-й, который катился
к финалу, 17 октября приключился последний рок-семинар, скопом выехали
на турбазу "Селен", выпили, к ночи переругались все, кроме
"ЧайФа", дававшего концерт, и Бутусова, дню рождения которого
концерт был посвящен. Шахрин пел, рядом развеселый Славка отклячивал
нечто лихое и орал все, что ни попадя. Он уже считался баловнем судьбы,
ему завидовали...
Существует интересное свидетельство Ильи Кормильцева, человека непостороннего
и, прямо скажем, неглупого: "Тогда начинался самый жуткий период
в его жизни, пять или шесть лет ужаса. Он не бывал на репетициях,
репетиции шли без него. Спал по восемнадцать часов в сутки, мучился,
суицидировал и все прочее... С "после "Разлуки""
и до 91-го где-то года. У него были очень обостренные, незащищенные
реакции. Слава идеалист большой по отношению к людям, так воспитан.
Для него истинное лицо человека всегда открывалось с большой травмой.
И о женщинах он как-то уж совсем хорошо тогда думал. Слава, очевидно,
никогда всерьез не мечтал переустроить сей мир, а больше ориентировался
на поиски в нем какой-то ниши, необитаемого острова или с друзьями,
или с близкими людьми, с любимой женщиной. С которыми всего окружающего
просто не будет..."
Уходил в прошлое еще только второй год эпохи "Наутилуса из Помпилиуса"...
Лето, фестиваль и "Разлука" | 1987.
С песней по ступенькам
|