1988. "Скованные"
5. Конец звездного состава
К вопросу о финских автостоянках, советских таможенниках
и безработных музыкантах
В августе выступали в Сочи, дежурные курортные
концерты, парк Фрунзе. Разогревала публику какая-то металлическая
команда, концерт в шесть вечера, а что такое шесть часов в Сочи? Солнце
лупит в глаза, народ обмахивается газетками, слушает "Скованных
одной цепью"... А до этого жуткие металлисты прыгали, что-то
пытались "лабать"... В общем, парк отдыха... И каждый день
скандалы. Лешку Могилевского к концу вообще "сняли с дистанции"
за попытку выехать на концерт во фраке, с саксофоном и в трусах. Впрочем,
бывало и похлеще... Сняли его с поручением срочно зашиться, о чем
он впоследствии даже бумагу Славе принес. Не помогло. В какой-то там
по счету раз уходил из группы Назимов, его возвращали, он опять уходил.
В сентябре - первая поездка за рубеж, Финляндия. Выступали в кинотеатрах
перед фильмом Марьяны Мюкконен "Серп и гитара", только два
концерта прошли в нормальных залах: один играли с финской командой
"Гидиапс", другой - в тусовочном кафе в центре Хельсинки,
где выступают гастролеры, одни имена которых - почти легенда. Стены
в кафе расписаны автографами на разных языках, чуть не все знаменитые
буржуи отметились. Слава написал: "Совки попали в засаду"...
Одним словом, гастроли вышли спокойные, практически без происшествий,
но с большим количеством нервов, истрепанных в спорах-разговорах,
в ругани. Кормильцев день за днем отводил кого-нибудь в сторону и
нудил, что ему ничего не нравится, что группа зациклилась, что кризис
наступил, все плохо, жутко, скучно, однообразно... Нагнетал атмосферу.
А Слава из сомнамбулического состояния уже почти не выходил; впрочем,
видели его только во время концертов, сразу после которых в компании
Белкина он растворялся на финских просторах вплоть до начала следующего
концерта. Музыканты тоже разделились на две партии, "пьющих и
непьющих", к первой относились Зема, Пифа и Могилка, фактически
уже зашитый, но духовно - еще нет. Ко второй - кабацкие люди. Томились
порознь.
Было, правда, слабое развлечение с автостоянками, которое, если бы
тамошние полицейские были порасторопнее, могло бы перерасти в развлечение
мало-мальски приличное, ан не вышло. Взятый напрокат автобус оставили
у гостиницы, утром обнаружилась на лобовом стекле бумажка, штраф.
На следующее утро фокус повторился, и оказалось, что порядок прост:
утром в одно и то же время, в 8.05, приходит полицейский и рассовывает
под "дворники" штрафы. Уральские хлопцы рассудили здраво,
стали вставать в половине восьмого и минут на сорок выезжать на природу,
загород. Ничего о подобной подлости не подозревая, приходил пунктуальный
шуцман, расклеивал штрафы, возвращались наусы, ставили автобус на
место и ложились спать. Правда, несколько штрафов все равно накопилось,
но автобус был прокатный, талончики аккуратно сложили в бардачок,
и кто там расплачивался, неизвестно...
Домой возвращались поездом, Могилевский вез пару порнографических
журналов, его дружно пугали таможней; окончательно затравленный Леха
спрятал журналы в соседнем вагоне под мусорное ведро, откуда они -
ко всеобщей радости - исчезли. Таможенники на Леху внимания не обратили.
Егор Белкин
курил со Славой в тамбуре и размышлял - вслух, естественно - о том,
не пришло ли время вернуть Диму. Слава слушал, слушал,
пообещал по приезде в Москву с Димой переговорить, поехал к нему прямо
с вокзала... И не вернулся.
Хотя нет, съездили в Ташкент. "Все это настолько к тому времени
приелось, что походило на нудную работу, можно было стоять на сцене
и думать о чем-то своем, можно было с закрытыми глазами играть...
Нудятина пошла... Слава очень плохо пел, болел, постоянно возил с
собой какие-то лекарства, какие-то штуковины себе в горло засовывал,
заливал что-то... У него были проблемы с голосом. Программа работалась
кое-как, а под конец шел блок нетленок, народ его ждал и - "Ура!.."
(из интервью В. Комарова).
Последним было выступление в Свердловске, 14 октября, на третьем
фестивале рок- клуба. Перед началом огромный зал Дворца молодежи странно
томился, начали не сразу, медленно, неуклюже раскачиваясь, но под
рев восторга, который постепенно стал спадать, спадать...
В последних числах октября к Лешке Могилевскому
пришел в гости Зема, отбил в коридоре чечетку и
объявил:
- Все, мы уволены.
- Ну и слава Богу, - сказал Могилевский.
Рок-н-ролл, равенство,
братство и Бутусов | 1989.
По дороге в Коломяки
|